"Еще вчера" или "Сочащиеся воспоминания" (Omohide poro poro) Исао Такахата

Хороший мультфильм...

"Во время отдыха Таеко неожиданно для себя обнаруживает, что вспоминает времена, когда она была маленькой и училась в школе в далеком 1966 году. Действие фильма постоянно скачет назад и вперед между двумя временными периодами с ностальгией и прекрасными горными пейзажами, в то время как Таеко расставляет по полочкам свои воспоминания и пытается принять трудное решение о своем будущем…"

Напоминает "Шепот сердца"...

И песня есть хорошая оттуда

@темы: аниме

---

Китай - актуальная тема. Мне интересна информация об этой стране. Почти ничего не знаю, поэтому анализировать трудно. Делитесь ссылками и своими мыслями.

"Приключения фуяшки"

"Бывший русский анклав Харбин давно стал рядовым китайским областным центром: всего каких-то 9 млн жителей. Связанное с Россией прошлое здесь превратилось в доходный туристический аттракцион. Заповедник «Русская деревня», парк Сталина, сотни русских ресторанов, караоке-клубов, тысячи русских проституток. Туристы со всего Китая приезжают в Харбин, чтобы за большие по местным меркам деньги посмотреть на бывшего «старшего брата», роль которого исполняют гастарбайтеры из российской провинции

Резервация

Передо мной две куклы: огромная грудастая баба в кокошнике и страшный бородатый мужик. Она держит розовое сердце с надписью «Я люблю тебя». Он — бутылку и открывалку. Это — образ России. Я стою на входе в главный туристический аттракцион Харбина — «Русскую деревню», расположенную на Солнечном острове. Когда-то этот остров на реке Сунгари был застроен русскими дачами. Теперь «Русская деревня» демонстрирует китайцам «настоящую жизнь в России». «Село российского стиля создает отечественным и зарубежным посетителям туристическое пространство с первычными культурными признаками для фиктивного возвращения в прошедшее время», — гласит плакат на входе в деревню (здесь и далее грамматика оригиналов сохранена).
Я начинаю свое «фиктивное возвращение в прошедшее время». Или в будущее?
— Привет! — радуется моему появлению Таня. На Тане чулки в сеточку, ярко-красный короткий сарафан и ослепительный макияж. Ее работа — стоять на входе в деревню и завлекать туристов.
— Неужели китайцам так интересно на русских смотреть?
— Конечно. Тут много туристов с юга Китая, которые вообще белых не видели.
Таня в Харбине уже восемь лет. Ее история обычная для наших соотечественниц, приехавших сюда на работу. Сначала какая-нибудь низкооплачиваемая должность. Затем осознание того, что выйти в люди можно, только если найти богатого китайца — спонсора или мужа. Наконец красивый ребенок смешанных кровей и осточертевший супруг.
В это царство контрафактных русских меня привел соотечественник Денис, агент по трудоустройству. Если все получится, я буду здесь работать. Но, несмотря на деловую цель визита, билет все равно приходится покупать. За 20 юаней (100 рублей) мне дают «паспорт», похожий на российский. В нем сообщается, что «Русская деревня оказывает туристу уникальные удобства и услуги». Паспорта проверяет китаец-охранник в форме советской армии. Его вид щекочет туристам нервы: каких-нибудь 20 лет назад этого мундира китайцы боялись как огня, они были уверены, что СССР мечтает захватить Маньчжурию. «Пограничник» шлепает в паспорт печать, как в Шереметьево-2, и пускает меня в «Россию».
Она состоит из одноэтажных домиков — точнее, из «27 дачи и жилых домов, которые хорошо сохраняют скромную русскую культуру и архитектурный стиль в прошедшем веке». Это магазины и хаты для русских сотрудников поселка. Туристам, впрочем, заходить в них тоже можно в любое время — чтобы посмотреть на русских в естественных условиях их обитания. Условия действительно скромные: стены фанерные, душа нет, откуда-то сверху бесконечно льется песня «Ой, заинька, хвостик серенький!» группы «Иван Купала».
Самое главное место в деревне называется «Колхоз» — это столовая, наших гастарбайтеров тут кормят. В соседней «Булочной» продают русский хлеб. Идем по указателю к «Дому советского времени». Мелькают вывески: «Пивная площадь» (бар), «Войнаимир» (экспозиция на историческую тему), «Сельпо», «Государственый униве рсальныймагазин», «Русский дом рукодельных изделий» — это все магазины сувениров.
Захожу в «Русский дом в 1950 году» по адресу «Улица Сирений № 100». Если верить устроителям музея, в 1950 году простой советский человек имел дома барную стойку, пил баночное пиво Carlsberg и кофе из кофемашины и ел бананы. На стенах — куча иностранных брендов, тут же старые советские лыжи, новые лапти и какие-то африканские барабаны, на которых лежит табличка «Дом Василия».
На входе в «Русский самобытный магазин» скучает девушка Лена из Благовещенска. У нее красный сарафан и красное грустное лицо. Лена хочет замуж и детей. На меня она смотрит с нескрываемым плотоядным интересом.
— Почему за китайца замуж не выйдешь? — пытаюсь я обез­опасить себя от потенциального харассмента.
— Ненавижу китайцев. Они громкие и плюются.
— Тогда возвращайся в Россию и выходи за русского.
— За кого?!? — Лена смотрит на меня как на идиота. — Русские работать не хотят и пьют.
Патовая ситуация.
— Сижу тут как в тюрьме. Работа скучная: туристы заходят — надо только молчать и улыбаться, а потом фотографироваться с ними за деньги, если захотят. Одна фотография — 10 юаней. Хочешь?
Ассортимент «Русского самобытного магазина» предсказуемый: водка, вино, косметика, поддельная черная икра, поче­­му-то российский растворимый кофе и «живопись» — голые бабы с пышными белыми задницами и узнаваемые русские пейзажики (скоро я начну по ним скучать). Картины пишут наши же гастарбайтеры — прямо тут, на Солнечном острове. «Деревня русских художников периодически приглашает русских юно-молодых художников-отличников на Солнечный остров для искусственного творчества», — гласит афиша.
Домики, в которых живут Лена, ее подруга танцовщица Анжела и другие «профессиональные русские», называются так: «Дом двоюродного брата Андрея» (кто такой Андрей и кто чей брат — непонятно), «Дом сестренки Жени», «Дом дяди Анатолия». Внутри убогая обстановка: кровать, шкаф, рукомойник. Между домиками — неработающие колонки. Для антуража. В душ работники ходят по утрам и строго по расписанию. В туалет — в деревянное строение «в традиционном русском стиле». Нужник, как и полагается, засран — русским персоналом и китайскими туристами.
Неужели я тоже буду тут жить?

Грязная работа

В «Русской деревне» начинается концерт. На сцену с вывеской «Здрастуйте добро пожаловать!» под песню про конфетки-бараночки выбегают Анжела с напарницей и начинают кружиться. Потом вытаскивают на сцену китайцев из зала. Следующий номер — выход певца Геннадия с окладистой бородой. В кулуарах он рассказывал мне, как его звали то в Париже выступать, то к Надежде Бабкиной в ансамбль, но потом Бабкина испугалась, что Гена поет лучше нее. И теперь Гена перед китайской публикой орет дурным голосом «Ой, цветет калина». Китайцы послушно аплодируют.
Кульминация развлекательной программы — бои в грязи. На специальную арену выходит симпатичная девушка Лена в купальнике. Она приехала на заработки из Владивостока. Коллеги говорят, что платят ей сказочно — тысяч двадцать рублей. Следом появляется ее партнер — китаец. Начинается сражение. Сначала боец изображает страх: жмется к грязным стенкам, пытается выбраться за ограждение. Ведущий-карлик по-китайски подбадривает его: мол, ты же мужик, не бойся. Лена в этот момент под аплодисменты зрителей демонстрирует бицепсы, принимая соблазнительные позы. Во Владивос­токе она, говорят, занималась самбо, у нее даже есть разряд. Бросок — и китайский парень барахтается в грязи. Под бодрую русскую попсу Лена опять поигрывает мускулами. Супостат рвется в контратаку, но Лена снова бросает его через бедро.
Зрители смеются над бедным чумазым китайцем. Он наконец, будто бы из последних сил, поднимается с колен, снова кидается на Лену, делает подсечку и аккуратно кладет ее в лужу.
Зрители счастливы. Не нужно обладать высокоразвитым образным мышлением, чтобы понять, что общего между этим боем и историей российско-китайских отношений.
Меня ведут к директору деревни, китайцу Саше, поговорить о моем трудоустройстве. Попасть к нему на прием — целый ритуал. Саша — это такой гопник из российских 90−х, только китаец. У него бритая голова, майка и золотая цепь. Он надменно меня разглядывает. Китайского я не знаю, а Саша не знает русского, но в его узких глазах отчетливо читается: «Что этот лузер-лаовань тут делает?»
Я, кажется, забываю о существовании Москвы. Я всерьез воспринимаю решение этого гопника, смотрю на него со страхом — неужели не возьмет?
— Нет, мужчины пока не нужны, — переводит мне Денис Сашин вердикт. Кажется, ему приятно мне отказать. — Женщин давай!
Денис протягивает директору пачку анкет, присланных со всей России, — бывшие банковские служащие из Тольятти, танцовщица из Питера, учительница из Воронежа.
— У нас сейчас большой кризис, — с подобострастной улыбочкой комментирует Денис. Саша понимающе хмыкает, с деланным безразличием перелистывает анкеты, потом говорит:
— Ладно, позже посмотрю и перезвоню.

Как я сюда попал

Москва, задворки Рязанского проспекта, «бизнес-центр», переделанный из советского института, табличка агентства с патриотичным названием «Перун». Здесь вербуют для работы в Китае.
— Китайцы к русским очень хорошо относятся, это очень интеллигентный народ, — соблазняет меня Наталья Викторовна, свою фамилию она так и не выдала. — И платят хорошо. В Китае кризиса нет. Нам так и говорят: присылайте всех, работу любому найдем.
На самом деле Наталью Викторовну заботит только одно: чтобы соискатель оплатил услуги фирмы (400 евро) и рабочую визу на полгода (еще 400 евро).
— Продавщицам в «Русской деревне» платят 700 долларов, — врет агент. — Танцовщицам — две тысячи. Ты можешь днем работать продавцом и охранником, а вечером — в KTV. Будешь три зарплаты получать.
— KTV? — я изображаю доверчивого биржевого брокера, из-за кризиса оставшегося без работы.
— Это караоке-клубы. Туда приходят, например, китайские женщины. Или мужчины. Им скучно одним за столи-ком сидеть. Вот они и приглашают к себе русских девушек и парней — чисто пообщаться.
— А это случайно не проституция?
— Что ты! Там же коммунизм! Я тут отправляла одну пятидесятилетнюю тетку в Европу. Она переживала: «Ой, а меня в бордель не продадут?» Размечталась! Посмотри на себя!
Собеседование успешно закончилось. Заполняю несложную анкету, отдаю фотографии и организационные 50 евро, которые ко мне уже в любом случае не вернутся. Дальше все зависит от совести посредников. Бессовестные просто без объяснения причин говорят, что моя кандидатура «не подошла» и оставляют «оргвзнос» себе. Добросовестные вроде того же «Перуна» отправляют анкету работодателям в Китай. Впрочем, добросовестным быть выгоднее — после одобрения анкеты я должен заплатить еще 350 евро. При этом визы ты оформляешь самостоятельно, билеты покупаешь за свой счет.
— А почему так дорого — 350 евро? За что это?
— Ну, звонки в Китай, переписка по интернету, — с улыбкой отвечает Наталья Викторовна.
Деваться некуда. В назначенный день пишу расписку, что «претензий к “Перуну” не имею» и «все услуги выполнены качественно и в срок».
К счастью, выданные китайские телефоны оказываются настоящими, что тоже бывает не всегда. На шумном харбинском вокзале меня встречает шустрый Денис, который должен меня куда-нибудь устроить и получить свой процент. В Китай он приехал полтора года назад из Владивостока. Потом мне часто будет попадаться этот типаж — русские помощники китайских бизнесменов, очень энергичные и беспредельно циничные.
— На Россию мне насрать, — признается Денис. — А знаешь почему? Потому что России насрать на меня. Что она для меня сделала? Ничего. Поэтому кто будет завтра жить в моем Владивостоке — китайцы или русские, — мне по барабану. Лишь бы жизнь была нормальная. А жить нормально можно и при китайцах. Оставайся — увидишь.
— Денис, а почему на сайте «Перуна» обещают 700 баксов, а на самом деле платят только 200?
— Это Наталья Викторовна написала. Я ей тоже говорю: «Это ж неправда!» Китай — бедная страна, тут и 200 баксов — большие деньги. А она мне: «Если правду написать, никто не поедет».
Я вспоминаю бумагу, подписанную мной в офисе «Перуна», и понимаю, что москвичи будут всю ответственность валить на харбинцев. Остается искать работу. Денис говорит, что поможет. 700 баксов мне никто платить, конечно, не будет, но на обратный билет заработать можно. Он селит меня в гостиницу в спальном районе Харбина. Горячей воды нет, смыв унитаза не работает, по грязным простыням бегают здоровенные китайские тараканы. Это все вполне могло бы стать декорацией для истории о миллионере, приехавшем в Китай с десятью юанями в кармане.

Парк Сталина

Сейчас в это трудно поверить, но основали Харбин в конце XIX века русские — как важную станцию на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). По сути, это была русская колония: территория Харбина и КВЖД была в аренде у российского правительства, здесь не действовали китайские законы. В 20−е годы прошлого века в Харбин хлынули потоки белых эмигрантов, число русских здесь достигало 300 тыс. человек. В 1932 году в Маньчжурию вторглись японцы, Харбин был оккупирован вплоть до осени 1945−го, когда его освободили советские войска. Спасаясь от советской власти, белые рассеялись по всему миру, но Красная армия ушла отсюда очень скоро, передав Харбин своему союзнику — Мао Цзэдуну.
Следы русского и советского прошлого попадаются в городе на каждом шагу. Сегодня главную харбинскую улицу местные русские называют Арбат. (Официальное название — Чжуньян Дацзе, Китайская улица.) Арбат, как и полагается, пешеходный. Он застроен старыми русскими зданиями — банками, магазинами, ресторанами и просто доходными домами. Кажется, что находишься в каком-нибудь Томске или Иркутске.
Рестораны и магазины активно эксплуатируют «русскую тему». В первом же баре, куда я захожу, меня встречает плакат «Позаботилась ли ты о грудях?» и пришпиленный на стену штурвал корабля с названием «Блистательный творчество». В меню — russian traditional pot с креветками, russian borsch за 15 юаней и подозрительный алкогольный коктейль «Красная площадь» с красным двуглавым орлом на этикетке.
Арбатские магазины завалены русским «импортом», который делается за углом — матрешки, ушанки, военная форма и портупеи, бесконечные бюсты Ленина и Сталина, фляжки с эмблемой КГБ, рюмки, поддельная икра, водка, жестяные банки с Кремлем и соборами — внутри китайский чай.
При входе в магазин Russian gods — гора «русского» шоколада по 5 юаней, произведенного будто бы в Серпухове. «Славянские традиции. лромат nесноrо орехл» — обещает этикетка. Другая плитка — под названием «Лелеять» — якобы из Самары. Что характерно, английская аннотация на ней написана без единой ошибки. Покупаю, пробую — гадость редкостная.
Арбат спускается к реке Сунгари. Вдоль берега, прямо напротив Солнечного острова с его «Русской деревней» — главный харбинский парк отдыха, огромный Сыдалинь гунь­юань, что переводится не иначе как «парк Сталина». Фигурки гипсовых пионерок с европеоидными чертами лица, завалы уже знакомых «русских сувениров» и — без преувеличения — миллионы китайцев. Они делают зарядку цигун, танцуют, поют, гуляют, живут. Я плыву через этот людской поток к берегу, чтобы снова переправиться на Солнечный остров, но на этот раз иду не в «Русскую деревню», а в «Русский золотой театр». Это огромное здание, точная копия Большого театра в Москве. Только вместо привычной квадриги — красное полотнище. Неужели советский флаг? Нет, я уже вижу на знамени огромную желтую звезду. Это китайский флаг, и на искусственный Большой театр с ностальгией я могу больше не смотреть. Мне уже кажется, что никакого Большого вообще не существует, как не существует никакой Москвы.
— Будешь разговаривать с Яной — смотри ей прямо в глаза похотливым взглядом. Тогда возьмут, — инструктирует меня добрая девушка Света. Она танцует в «Русском золотом театре» танец живота, а Яна, то есть мисс Янг, — его директриса.
— Вообще-то вакансий у нее нет, — пугает Света. — Но Яна не замужем, а ты парень симпатичный, так что шанс есть.
Здесь же, в театре, — выставка-продажа русских художников, тех самых, которые приехали заниматься «искусственным творчеством». Света когда-то тоже приехала сюда малевать на продажу пейзажики и женские попы. Но денег не хватает — пошла в танцовщицы, благо фигура позволяет.
Репутация у мисс Янг так себе. Ее считают стервой: то наорет не по делу, то оштрафует. После таких рекомендаций я, конечно, волнуюсь, когда предстаю перед ее взором. Но напрасно.
— Красивый. Вы — красивый, — на ломаном русском реагирует на мой приход директриса. — Мы вам дадим форму, будете еще красивей. В первое время поработаешь официантом, а там еще чему-нибудь научим, — продолжает уже через переводчицу мисс Янг. Она женщина деловая, быстро выясняет, что у меня с визой, обещает помочь с документами («У нее родственник работает в полиции, проблем не будет», — говорят мне потом), показывает комнату и отправляет за вещами. Кажется, она боится, что я передумаю: даже зарплату обещает повышенную — 1500 юаней, это 7500 рублей, и настаивает, чтобы я поскорее принес паспорт для улаживания формальностей.
— Обычно предлагают 1200, — комментирует мой отчет Света. — Конечно, столько на руки не дадут — найдут к чему придраться. Но все равно никому не говори — завидовать будут.
Отношения в коллективе и правда оставляют желать лучшего. Даже на чужбине русские не сплочены и занимаются в основном интригами. Появление новичка не вызывает никакого интереса. На мои улыбки и «добрый день» большинство реагируют угрюмыми немыми кивками.
Впрочем, мне везет. Меня сразу берут под свою опеку два взрослых мужика — Виталий и Сергей.
— Китайцы народ простой, дружелюбный, — говорит Виталий. У него окладистая борода и усы, как у адмирала Макарова, когда-то воевавшего в этих краях с японцами. — Есть, конечно, свои нюансы: постоянно пытаются обсчитать.
Меня провожают в «общежитие» и селят в небольшую комнатушку на четверых. Мои соседи — русский официант Иван и два китайца-охранника. Нормальные парни, крепкие, по­чему-то в футболках с надписью «US Army». Их главная обязанность — следить, чтобы никто не фотографировал русских стриптизерш во время танца. Они со мной приветливы, а вот Иван жизнью недоволен: поссорился с начальницей, которая не хотела отпускать его «в самоволку» в город, теперь вот собирает вещи — возвращается в родной Биробиджан.
— Я бы еще остался, — признается Иван. — В Израиле-то нашем работы нет, что буду там делать — не знаю.
Мне приносят униформу: белый верх, черный низ и еще какой-то цветастый жилет «а ля рюс». Теперь я простой фуяшка — так, от иероглифа «фу ен», наши челноки называют местных официантов.
Пытаюсь сходить в душ, но обламываюсь — на двери листочек: «Работа душа: «19–30 — женский время, нет горячий вода. 20–00 женский время, есть горячий вода». В 20.30 наступает «мужской время, есть горячий вода. Можно постирать». А в 21.00 — «мужской время», но «горячий вода» снова нет. Надо запомнить, а пока умываюсь из шланга в темной каптерке, заваленной грязным бельем.
Труппу кормят два раза в день. Харчи скудные, зато бикультурные — есть и русские блюда, и китайские.
— Салат нарубили, как в армии, — ворчит биробиджанец Иван. Еще полгода назад он служил где-то на границе, готовился отражать китайскую агрессию. Потом демобилизовался, но в России работу найти не смог — приехал сюда работать на потенциального противника.
В дверях появляется мисс Янг. Ей уже плевать на мои мужские чары. Теперь она — строгая и властная хозяйка.

Стриптиз в погонах

В зале, украшенном русскими пейзажами, видами старого Харбина, лепниной и фальшивой позолотой, собираются гости. Это — мероприятие для состоятельных китайцев: обед с концертом стоит 300 юаней (1500 рублей). Посетители приезжают на дорогих машинах или тургруппами на автобусах: наш «Русский золотой театр» — крутой туристический объект.
Программа рассчитана на два часа. Китайцы с интересом вкушают русские блюда, приготовленные поварихами-китаянками: оливье, борщ, картошку с котлетами. Но главное в обеде — водка и «Балтика».
«“Балтика” — там, где нет больше России», — крутится в голове переиначенный рекламный ролик.
На экране показывают дублированного черно-белого «Чапаева». Вот сидящие в окопе чапаевцы поджидают каппелевцев, идущих в «психическую» атаку. Один что-то говорит другому по-китайски. Вспоминаю по движению губ:
— Красиво идут!
— Хм! Интеллигенция!
В этот момент в зале эффектно появляется дед Виталий. Китайцы смотрят на него с восхищением: он будто сошел с экрана. Шикарный черный мундир с эполетами, аксельбантами и портупеей. На рукаве нашивка «Корниловцы» (у настоящих корниловцев такой, естественно, не было, но это неважно), а сбоку огромная сабля. «Мой главный инструмент, главней гитары», — отрекомендовал ее Виталий, поющий исключительно под фонограмму.
Немного закусив «настоящей русской кухней», китайцы начинают приобщаться к высокой русской культуре. Белогвардейские песни Виталия сменяются «Подмосковными вечерами» в исполнении полногрудой Нины — бывшей оперной певицы. Затем выбегают девушки помоложе в кокошниках — водить хороводы. Свет гаснет, начинается стриптиз, и китайцы, привыкшие к своим плоскогрудым соотечественницам, могут наконец познакомиться со второй экспортной статьей нашей страны — пышной русской грудью. Танцовщицы тянут гостей с их мест, те сопротивляются — стесняются. Под конец стриптизерши усаживают в центре зала какого-то уважаемого китайца и хлопают его грудями по щекам.
Гости быстро напиваются, но ведут себя прилично. Меня подзывают к столику и что-то говорят по-китайски. Я ничего не понимаю, но клиент не обижается — к моей дремучести тут относятся снисходительно. Для них главное — что им прислуживает русский, белый человек. Им весело. Это действительно неплохие люди — наверное, инженеры и бизнесмены. Они веселятся и кричат, но не проявляют ни капли агрессии. Они никогда не унижают нас, русский персонал, хотя мы находимся в уязвимом положении. Они над нами даже не смеются, им просто весело, и мы им нравимся. Но мы все равно остаемся аттракционом, зверюшками, фуяшками.
«Отношение к русским у китайцев вообще довольно свое­образное, — объяснит мне потом случайно встретившаяся аспирантка из Москвы Ольга Курто; здесь она изучает китайский язык, историю и менталитет. — С одной стороны, эти люди вроде бы помнят, что еще недавно мы были “да гэ” — “старшим братом”. Специалисты говорят про них, что китайцы всегда считали себя некрасивыми и испытывали определенные комплексы перед белыми. Теперь в их сознании происходит коренной перелом. Загадочная и закомплексованная китайская душа обретает достоинство и вес».
Ольга считает, что скоро это почувствует вся планета. И мы, ближайшие соседи, в первую очередь.
Миллиард неплохих и успешных китайцев стоит вокруг меня непробиваемой стеной. Я уже не могу поверить, что живу в Москве, что у меня там есть работа и успех. Меня охватывает леденящий ужас ассимиляции. Я хочу бежать. Пускай на грязную, пьяную и злую, но на Родину. Потому что у Родины есть только одно качество: СВОЯ.
Наступает кульминация вечера — танцовщицы устраивают с гостями объединяющий всех «ручеек», а затем в зал выбегают девушки в балахонах. У каждой на голове какая-то огромная желтая фигня. Из песни становится понятно, что это.
«Купола, купола, купола, // А над ними дожди косые. // Заливаются колокола — // Это голос моей России», — льется из колонок фонограмма.
Гости расходятся, а мы остаемся убирать грязные тарелки с остатками оливье. Для этого китайского языка не нужно.

Мертвая София

В Харбине колокола больше не заливаются и «голос России» не звучит. Но храмы еще стоят. В самом центре города — главный символ Харбина, Софийский собор. Именно он изображен на каждом втором «русском» сувенире. Высокое здание византийской архитектуры странно смотрится рядом с небоскребами и иероглифическими вывесками. Площадь заполнена туристами. Они с удовольствием фотографируются на фоне мертвой Софии. Внутри — не храм, а музей. Вход по билетам. На входе опять эти лавки с бесконечными матрешками, ушанками, майками. И нет никого, кто выгнал бы торгующих из храма.
Немногочисленные постоянно живущие в Харбине православные русские ходят не в Софию, а в действующий Покровский храм, он тоже в центре. Русских диаспор в городе две, и они друг друга не любят. Первая — это те, кто приехал сюда на заработки. Вторая — потомки белых эмигрантов, сотрудников КВЖД, советских солдат и специалистов.
В воскресенье в 8.20 утра у двери Покровского храма уже сидит согбенная старушка с неуловимо китайскими чертами лица. Она радуется мне, незнакомцу, и еле-еле шепчет: «Сейчас откроют».
Еще через пять минут приходит церковная староста и глава русской общины Любовь Николаевна Ли. Она открывает дверь, прихожане заходят внутрь, здороваются друг с другом по-китайски: «Нихао».
Темное помещение с облупившейся штукатуркой, пахнет сыростью. На стене у входа висит украшенная цветочком фотография легендарного батюшки Григория Джу — православного китайца. Он умер еще в 2000 году, а нового не прислали, с тех пор в Харбине священника нет — здесь больше не крестят и не отпевают, каждый молится как умеет. У свечной лавки висит кружка для пожертвований, на ней два замочка: один ключ у Любови Николаевны, другой — у противоборствующей группировки во главе с бывшим старостой китайцем Виктором.
С улицы доносятся громкие звуки, прямо как в финале чеховского «Вишневого сада»: как раз у Покровской церкви китайцы прорубают линию метро.
Постепенно храм наполняется. Крепкий парень-китаец в красных адидасовских штанах; еще один юноша — худощавый, интеллигентный, в очках и с русским молитвословом; бабушки, девушки с непокрытыми головами, средних лет человек славянской внешности с волосами, собранными в пучок, — «белый китаец», плод смешанного брака, совершенно не знающий русского языка. В общем, публика пестрая. Нет только моих знакомых из «Русской деревни» и «Золотого театра».
Я проговариваюсь, что журналист, и Любовь Николаевна с большим энтузиазмом везет меня на окраину города — посмотреть русское кладбище Хуаншань. Заботливые китайцы свезли сюда останки русских с разных кладбищ Харбина.
— Вот мой брат лежит, — говорит Любовь Николаевна. — А вот Маргарита Юрьевна, племянница Бухарина.
Рядом белые офицеры, потомки строителей КВЖД. Тут же — памятник морякам с эсминца «Решительный».
— «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”», — неожиданно запевает Любовь Николаевна. Становится грустно, как будто мы и правда тонем в пучине мировой истории, гордые, но все равно побежденные.
В десяти метрах — воинское кладбище советских солдат, прогнавших из Харбина японцев. Китайцы уважают память своих освободителей, содержат кладбище в образцовой чистоте.
Когда здесь был русский анклав, многие китайцы перешли в православие. Теперь их потомки ходят в Покровский храм. Но России, которой они поверили, нет дела ни до своих, ни до чужих. Церковь и русская община живут на деньги китайского государства, а Любовь Ли получает зарплату от департамента по делам религии.

Болозы джейба

«Акция! Студентам-иностранцам водка АК-47, пиво и кола БЕСПЛАТНО!» — написано по-русски на входе в Blues Bar (Болозы джейба). Это самый популярный у нашей диаспоры ночной клуб Харбина. Собственно, потому он и популярен — русские студентки, танцовщицы и проститутки, выдающие себя за студенток, съезжаются сюда каждый вечер, вместо того чтобы сидеть в общагах и зубрить китайский. Русские девушки слетаются на халявный алкоголь, а на халявных русских девушек слетаются китайские бизнесмены и экспаты.
Компания негров, компания индусов, американцы, французы, парень из Бразилии, парень из Марокко… Нет только русских мужиков, поэтому меня все разглядывают с интересом, как разглядывали бы негра в каком-нибудь нашем сельском клубе.
Русская тема — главная фишка «Болозы джейба». На стене — портрет Путина. Под потолком — российский флаг. В зале русские девушки, на сцене тоже русские девушки — танцовщицы и стриптизерши. Негры и бразилец читают рэп, американцы танцуют брейк-данс — все это создает атмосферу портового кабака. Здесь мы, сотрудники «Золотого театра», проводим свободные от работы вечера, чтоб не сидеть в своем гетто на Солнечном острове. Я пытаюсь ухаживать за своей подругой Светой, подливаю ей в бокал халявную водку, но для нее я всего лишь фуяшка. Я не вписываюсь в жизненный сценарий человека, который уже понял жизнь. Ее экзистенциальная программа — познакомиться с потенциальным спонсором или даже мужем. Европейцем или китайцем.
Отстав от Светы, знакомлюсь у стойки с длинноногой обес­цвеченной блондинкой Аней — танцовщицей, приехавшей год назад из Кемерова. Она уже полгода замужем за китайцем и не скрывает от меня намерений наставить ему рога.
— Достали они меня, сил нет! Вот я тут с тобой сижу, а он внизу в машине — караулит, чтобы не изменила.
— А что, можешь изменить?
— Конечно. Я соскучилась по русским мужчинам.
— Зачем тогда замуж вышла?
— Дура была, денег хотелось. Теперь деньги есть, а счастья нет.
В «Болозы джейба» хорошо видно, что есть два Харбина. Один — современный мегаполис с суперпупермаркетами, бутиками, клубами и казино, с «новыми китайцами», дорвавшимися до капитализма. Другой — граничащий с нищетой, проституцией и криминалом грустный мир приехавших на заработки русских. Но как попасть из Харбина дешевых общежитий, общего душа и зарплаты в семь с половиной тысяч рублей в Харбин XXI века? Надежней, конечно, выучить язык, стать ценным посредником, как Денис и Саша. Но это долго. Проще — повысить ставки в азартной игре с жизнью.
Я встаю на скользкий и липкий путь. Я пытаюсь устроиться в KTV — так называются в Китае клубы караоке, в которые люди идут заниматься чем угодно, только не пением. В лучшем случае за деньги общаются с гостями, пьют с ними, поют им русские песни. В худшем — спят с гостями. Это, конечно, журналистский эксперимент, и если дойдет до дела, я свалю. Но в то же время я пытаюсь честно ответить себе, как бы поступил, если бы пришлось выживать в этих условиях по-настоящему. И тут же вопрос этот от себя гоню.
— Вы как, за деньги спите? Если да, то сразу скажите: мне надо директора предупредить, — с ходу спрашивает София. На этот раз София — это не храм, а Денис в юбке: красивая русская девушка, пару лет назад приехавшая изучать язык из далекого Иванова. Деньги быстро кончились, и теперь она тренирует язык совсем в другом смысле. Одета соответственно — короткие шортики, из-под которых выглядывают чулки в крупную сеточку. В руке сигарета, взгляд уверенный, манера наглая.
— Пока не сплю, — знаете, кто это отвечает? Я. Сижу и думаю, откуда вырвалось это «пока» и надолго ли его хватит.
— Только с красивыми и только с женщинами! — то ли отшучивается, то ли действительно ставит условие Андрей. — Кстати, а сколько платят?
Андрей все время спрашивает про деньги. Он — симпатичный студент из Ростова-на-Дону, закончил школу моделей. В Китай попал случайно: искал, где летом поработать за границей, чтобы мир повидать. Теперь у него задача-максимум — заработать денег на обратный билет и свалить отсюда живым.
— Правила работы простые, — инструктирует София нас с Андреем и студенткой Катей, которая за полтора года в Харбине выучила всего пять китайских слов. — Сначала выпиваете с теми, для кого вас пригласили. Потом со всеми остальными. С девушками выпивать не обязательно, только если сами попросят. Пить надо наравне со всеми. Кушать — если угощают. Если попросят, нужно спеть. Клиенты рассчитываются с хозяином, хозяин — с вами.
Катя спрашивает, что делать, если клиенты захотят секса. Взгляд у нее потерянный — то ли наркоманка, то ли что-то случилось, то ли она просто в шоке от того, куда попала.
— По желанию. Никто вас заставлять не будет. Ну и, конечно, все делается за пределами KTV.
Нас, как новичков, добрая София сопровождает до точки. Место работы — клуб с подозрительным названием Sunny boy.
— Ты тоже тут работаешь? — спрашиваю я. Кажется, я волнуюсь больше Андрюхи.
— Это клуб мужской, а я сижу в женском, — удивляется моей несообразительности София. — И этот — дешевый: пиво стоит шесть юаней. В моем — двадцать.
Законы промысла что в женском клубе, что в мужском одинаковы. Наши люди сидят в специальной комнате и ждут, пока их кто-нибудь снимет. Если повезет, снимет лицо противоположного пола. Но бывает и наоборот. Китай в этом смысле недавно стал совсем современной страной.
София договаривается с хозяином, и нас тут же берут на работу. Хозяин и охранники о чем-то пересмеиваются, провожая нас в обшарпанное помещение. Продавленные диваны, стол без столешницы, плевки на полу — ни дать ни взять притон наркоманов. Я прошу попить, и за один юань мне приносят бутылку воды. Никакого соцпакета не предусмотрено.
К 23.00 комната начинает заполняться подозрительно ухоженными и даже накрашенными мальчиками — русскими и китайскими. То и дело заходят клиенты и клиентки. На Андрея сразу положили глаз два стареющих педофила.
— Сколько тебе лет? — уточняет один и, услышав, что двадцать, ретируется.
— Наверное, я для них несовершеннолетний, — облегченно вздыхает Андрей.
KTV постепенно наполняется гостями, и количество юных метросексуалов в нашем «гареме» начинает таять. Наконец нас выбирают две мажорки — студентка Йау Юэ и дама — начинающий юрист Циэн. Все не так уж и страшно. Мы мило болтаем, рассказываем им о России, а потом они неожиданно говорят: «А можете спеть Katusha?» Что делать — поем. Кажется, у нас неплохо получается, и девушки просят спеть еще Moscow evenings.
Заработав свои 200 юаней, мы с Андреем подобру-поздорову убираемся в «Болозы джейба» и первым делом встречаем Софию и Катю. София, как всегда, уверена в себе, Катя какая-то задумчивая и не в тему спрашивает у Андрея, когда он потерял девственность.

Конец

Кажется, это какой-то страшный сон — я, со своими животиком и близорукостью, стою в одних плавках и резиновой шапочке в ванне с грязью под любопытными взглядами улыбающихся китайцев. Их много — полные трибуны. Мне холодно и унизительно, а напротив — соотечественница в купальнике. В том, что она наша, сомнений нет: русскую грудь и попу с китайскими не спутать. Подхожу ближе — без очков издалека не видать — и оказывается, что это не Лена, а уже знакомая мне танцовщица Анжела со ссадинами на локтях от свежих боев.
— Анжела, ты как сюда попала? — спрашиваю за секунду до того, как мы сойдемся в смертельной схватке и будем окунать друг друга в грязь.
— Лена заболела. Я ее подменяю. А что — сотка в день не лишняя!
Самое время проснуться, но это не сон. В KTV мне много не заработать. Остаются только бои в грязи все в той же «Русской деревне» — владельцам китаец надоел, и теперь они хотят, чтобы в грязи барахтались русский парень и русская девушка — «чудо-богатырь». Я соглашаюсь — мне обещают хорошие деньги.
— Ты меня несильно-то по грязи вози, — просит Анжела. Я благородно поддаюсь, падаю в грязь, но Анжела и не думает проявлять великодушие: топчется на мне своими натренированными в танцах ногами. Китайцы хлопают, улюлюкают и хотят сфотографироваться с победительницей.
Нет. С меня хватит. Пора проснуться. Пора покинуть мир, где я всего лишь фуяшка, работник подозрительных караоке-клубов и боец в грязи — в общем, профессиональный клоун-русский, коллега трансвеститов, «искусственных художников», ведущего-карлика и крокодилов. Хочу быть просто русским. К счастью, мне есть куда бежать. Пока.
Я срываю с головы шапочку и бегу в душ".

Дмитрий Виноградов
www.rusrep.ru/2009/39/russkie_v_kitae/11/ (там есть и фото)

нашел, благодаря vadimb.livejournal.com/227043.html

Так же ссылка к теме (а как "они" у "нас") : "Радуга из Поднебесной"

@темы: история, актуальное, Родина, Китай, грустное, интересное

---

"Никто не узнает" (Dare mo shiranai) Хирокадзу Корээда

Шокирующий фильм... Снят по реальной истории...

"Четверо братьев и сестер живут счастливо со своей матерью в маленькой квартирке в Токио. У всех детей разные отцы. Они никогда не ходили в школу. Сам факт существования троих из них скрывается от хозяина дома.
Однажды мать уходит, оставив немного денег и записку, в которой просит 12-летнего сына присмотреть за остальными. Так начинается одиссея детей, путешествие, конечный пункт которого никто не знает".

Интервью с режиссером:

читать

– Ваш фильм о матери, бросившей своих детей и убежавшей с бойфрендом, снят по реальной истории?

– Да, эта история произошла в 1988 году. Тогда мы впервые стали получать сообщения о том, что матери бросают своих детей и дети умирают. А это был из ряда вон выходящий случай. Но сегодня такого рода вещи случаются чаще и чаще.

– Что же случилось с остальными детьми и их матерью?

– Я не знаю об этом. Знаю только, что полиция вернула их туда, откуда они приехали, а мать и ее бойфренд вернулись. Прототип главного героя – старший мальчик – был направлен на специальную реабилитационную программу. Сейчас он уже взрослый человек и живет своей жизнью. Но я не думаю, что в контексте фильма имеет смысл говорить об этом, потому что у меня вся эта история выглядит своего рода вымыслом.

– Неужели в высокотехнологическом японском обществе человек может остаться вне взгляда государства и общества?

– Дело в том, что чем меньше технологий, тем больше внимания к человеку. Если ты живешь в большом городе – в Токио или в любом другом, – то ситуация, при которой твоей персоной никто не интересуется, вполне обыденна. Что там говорить о государстве и обществе, когда большинство японцев не знают не только того, что делает их сосед, но даже где работает их отец.

– Мне всегда казалось, что институт семьи в японской культуре неимоверно высок и важен, что подобные истории могут происходить где угодно, но только не в Японии?

– Неяпонцы всегда думают, будто японские семьи – это ортодоксальные хранители каких-то устоев. Но я совершенно не уверен, что сегодня представления о семейных ценностях в Японии так уж сильно отличаются от представлений других стран. Даже наоборот. Даже сами японцы отмечают, что институт семьи в Японии деградирует. Если раньше в каждой семье были бабушки, родственники, которые участвовали в принятии каких-то решений, то сегодня этого почти нет. И это очень негативный фактор. Семья становится гораздо более хрупким общественным механизмом, чем раньше.

– По-вашему, жители мегаполисов могут быть так же одиноки, как человек на необитаемом острове?

– Да, конечно, и если уж продолжать метафоры, то я представлял себе людей, которые плывут в одной лодке по одинокой, пустынной реке".
www.newizv.ru/news/2004-05-21/6708/

Думаю, этот фильм стоит посмотреть.

Осторожно! В комментах содержатся упоминания о важных моментах из фильма, после прочтения которых, эффект от просмотра будет другим!

@темы: кино, актуальное, Япония, ужасное, грустное

---

интересное интервью с Тосиюки Симидзу

Доцент Института иностранных языков города Кобе (Япония) Тосиюки (в крещении Игорь) Симидзу ответил на вопросы корреспондента портала «Богослов.Ru» иеромонаха Адрина (Пашина).

"Иеромонах Адриан (Пашин): Пожалуйста, расскажите немного о себе — где Вы сейчас работаете, где изучали русский язык?

Тосиюки Симидзу: Я родился на самом южном из японских островов — острове Кюсю, в префектуре Оита. Окончил Токийский институт иностранных языков, там же учился и в аспирантуре. Затем меня назначили преподавателем Военной академии в Токио. Там я четыре года преподавал русский язык, а после меня перевели на нынешнее место работы — в Институт иностранных языков города Кобе на русскую кафедру. Там я преподаю уже двенадцать лет, моя специальность — русская литература и Православие. На нашей кафедре семь постоянных преподавателей, и из них трое, в том числе я, занимаются русской литературой.

Иером. Адриан: Когда у Вас возник интерес к русскому языку и к русской литературе?

Т. Симидзу: При подаче документов на поступление в Институт иностранных языков нужно сразу выбирать язык, который будешь изучать. Я определился со своими интересами еще в школе. Сначала меня интересовала философия, но в последних классах я все же решил изучать русский язык и потому поступил на русское отделение института. Моим научным руководителем был профессор Хара — известный в Японии специалист по русской литературе и переводчик, как и его отец. Под руководством профессора я специализировался в русской литературе XIX века, особое внимание уделял Пушкину, Гоголю, Толстому, Достоевскому, Тургеневу, Чехову.
Когда я поступил в Токийский институт, как раз готовили к изданию полное собрание сочинений Федора Михайловича Достоевского на японском языке. Первый том вышел, пока я учился на первом курсе. В этом смысле мне очень повезло — время моей учебы совпало со временем издания в Японии сочинений этого великого русского писателя.

Иером. Адриан: Какое отношение в Японии к России, к русским, к русской культуре?

Т. Симидзу: Наша страна только после революции 1867 года вышла из изоляции и стала открытой для внешнего мира. В то время из Европы, в том числе и из России, стала проникать европейская культура. Стала известна и русская литература.
В Японии двоякое отношение к России. Прежде всего, многие мыслят о ней очень негативно. Во Второй мировой войне Россия и Япония были противниками, а в начале XX века была еще и Русско-японская война. Сорок тысяч японских военнопленных умерло в лагерях Сибири после Второй мировой войны, поэтому старое поколение во многом относится к России отрицательно. При этом сами вернувшиеся из советского плена японские солдаты (некоторые из них еще живы), как правило, с большим теплом отзывались и отзываются о России. Да, с одной стороны, Россия — страна действительно очень страшная. Но с другой стороны, они и в плену чувствовали доброту русских людей, доброжелательное отношение даже к бывшим врагам.
Несмотря на все это, потенциально интерес к русской культуре, несомненно, очень высок. Образ русского человека, который содержит ваша литература, конечно, нам очень симпатичен. В ответ на вопрос, кто их любимый иностранный писатель, более половины японцев называют Достоевского. Мне самому это кажется загадочным, но тем не менее японцы, ничего не зная о Православии, очень хорошо воспринимают Достоевского; они ощущают русского человека как человека доброго и совестливого. Даже военнопленные это почувствовали.
Итак, русская литература оказывает сильное влияние на японцев, и, как я уже обозначил, здесь на первом месте, несомненно, стоит Достоевский. В его романах «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» главные герои Раскольников, князь Мышкин, Шатов, Алеша Карамазов — это добрые люди, это православные люди, которые ставят перед собой серьезные философские проблемы. Японцы мало знают о Православии, но все равно любят этих персонажей. Удивительно, но только одного романа «Преступление и наказание» в Японии существует более десяти переводов, и сейчас его снова переводят — настолько популярна у нас русская литература.
Кроме образа России, который нам являет русская литература, существует и образ сильной военной державы, образ огромной страны с богатейшими ресурсами; существует некая антиномия. Есть положительный взгляд на Россию, на русских, но есть и отрицательное отношение — как к опасному, сильному, страшному соседу. И конечно, есть интерес — ведь мы соседи. В прошлом веке мы два раза воевали друг с другом, но сейчас между нами происходит культурный обмен, обмен кадрами. Отношения Японии с Россией имеют еще более древнюю историю, чем отношения с Европой или Америкой. История нашего соседства очень давняя, так что еще раз повторю — отношение японцев к России может быть разным.

Иером. Адриан: Почему из всей русской литературы так выделяют именно Достоевского, а не Толстого, не Гоголя, например?

Т. Симидзу: Толстой и Гоголь у нас также популярны, но особенно японцы любят именно Достоевского. Я думаю, что он особенно ярко выражает русскую душу. Он смог отразить антиномию человека. Его герои согрешают, но они стремятся к добру, они хотят спастись, они спорят о Боге. Это и вызывает симпатию у японцев.

Иером. Адриан: А каково отношение японцев к христианству, к Православию? Помнят ли в Японии равноапостольного святителя Николая?

Т. Симидзу: История христианства в Японии начинается в XVI веке — именно тогда португальцы привезли к нам католичество. Затем христианство было запрещено, японские христиане в течение двух-трех веков подвергались гонениям, христианство в Японии сохранялось лишь в катакомбах. Православие в Японии появилось в середине XIX века благодаря миссионерским трудам равноапостольного святителя Николая. Он приехал в российское консульство в Японии в 1861 году, будучи еще иеромонахом. В то время христианство в Японии было под запретом, и будущего святителя послали с целью служения в храме при консульстве. Однако он все же начал изучать японский язык, поскольку был уверен, что в ближайшее время появится возможность православной миссии в Японии. Более того, в своих письмах он выражает уверенность, что Япония станет православной страной. К сожалению, это до сих пор не сбылось. В XX веке между Японией и Россией было две войны, поэтому Православию чинились всяческие препятствия. Оно не исчезло — все еще остается около десяти тысяч православных, но их число, к сожалению, постепенно уменьшается — особенно после поражения Японии во Второй мировой войне.
В Японии не понимают отличий между христианскими конфессиями, поскольку те не воюют между собой, но и общаются друг с другом довольно мало, почти не имеют взаимных контактов. Среди христиан всех конфессий протестанты в Японии составляют большинство — около 70-80 %. В Южной Корее их роль еще более существенна — там они составляют около 90 % от христиан, а у православных в Южной Корее лишь одна церковь — в Сеуле. У нас, конечно, православие сильнее, но из десяти тысяч считающихся православными лишь 5-6 тысяч регулярно посещают храмы. Дело в том, что если в семье кто-то примет крещение, то вся семья записывается в метрике как православная. Но на деле это не так, это нереальная цифра.
Наряду с преподавательской деятельностью я занимаюсь и церковной — уже почти двадцать лет служу чтецом, певчим и регентом в православной церкви в Кобе. У Японской Православной Церкви много проблем — не хватает кадров, не хватает средств, и поэтому мы благодарны за ту материальную и духовную помощь, которую оказывает нам Патриарх и вся Русская Православная Церковь. Я надеюсь, что Православие в Японии будет жить и дальше.
Итак, отношение японцев к Православию — не очень горячее, не очень активное. Но мы являемся частью японского общества, и наше существование в нем спокойно и мирно. Я надеюсь на будущее Православия в Японии.

Иером. Адриан: Расскажите, пожалуйста, о своих научных интересах. Чем Вы собираетесь заниматься в России?

Т. Симидзу: Год назад епископ Егорьевский Марк был в Японии для закладки нового храма в честь святого Александра Невского. Мы тогда с ним беседовали, и он благословил меня поработать в Московской духовной академии по теме истории Русской Православной Церкви. Хотя я не историк, а филолог, но сейчас пишу историю Русской Православной Церкви по заказу одного японского издательства. Это будет не научная, а скорее популярная книга, доступная каждому читателю. Я и сам бы хотел иметь такую книгу. В советское время у нас было несколько переводов работ по истории Русской Церкви, но все это были труды советских историков, содержавшие много искажений. Православному человеку их читать просто больно. Я чувствую, что нужно точное изложение истории Русской Церкви, ведь для православных японцев Русская Церковь — это Церковь-мать.
С другой стороны, через Достоевского я заинтересовался Оптиной Пустынью. Я уже более десяти раз побывал там, и сейчас мне предлагают жить в скиту Оптиной Пустыни и работать в архивах, ведь я занимаюсь темой отношений русских писателей с Оптиной Пустынью более десяти лет. Это и Достоевский, и Толстой, и Гоголь, и Константин Леонтьев.
Оптина Пустынь — это святое место, в котором процветало старчество. Афон тоже славится высокой духовностью, но он закрыт, попасть туда трудно, а женщинам вообще невозможно. Оптина же Пустынь была всегда открыта народу. Старец Лев, например, всегда принимал простой народ, даже когда ему это запрещал местный архиерей. Люди всегда стремились туда попасть. Для меня очень важно то, что Оптина Пустынь была и осталась духовным центром не только для монашества, но и для простого народа.
Возьмем русских писателей. Гоголь, написав «Мертвые души», зашел в тупик, хотел уйти в монастырь. Он пришел за советом к старцу Макарию, но тот отказал ему в монашестве. Сказал, что, имея такой талант, надо до конца жизни оставаться в литературе.
А Константин Леонтьев два года жил на Афоне, затем вернулся в Россию и прожил в Оптиной Пустыни последние четыре года своей жизни под руководством преподобного Амвросия. Вел строгую аскетическую жизнь, и по благословению старца Амвросия принял тайный монашеский постриг за месяц до кончины.
Толстой также бывал в Оптиной Пустыни. Всем известно, что он был отлучен от Церкви, но его родная сестра Мария Николаевна была монахиней в Шамординском монастыре. Когда Толстой в последней раз был в Оптиной Пустыни, то в беседе он сказал ей, что хотел бы остаться здесь на всю жизнь. Однако этого не случилось. На другой день Толстой подошел к дверям келий старца Варсонофия и старца Иосифа, но не смог в них войти, побоялся и прошел мимо. Это и был уход Толстого в вечность. Вскоре он поехал на юг, и по дороге в поезде заболел. В Астапове Толстой сошел с поезда, и какое-то время лежал в квартире станционного смотрителя. Оттуда, по всей видимости, он и отправил своей сестре телеграмму, чтобы та направила к нему священника из Оптиной Пустыни. Думаю, что он все-таки хотел перед смертью исповедаться. Но окружение его заблокировало, священника к нему не пустили, исповеди не случилось. Среди ученых сейчас идет дискуссия о возможности реабилитации Толстого.
В последнем романе Толстого «Воскресение» Нехлюдов в молодости согрешил с одной девушкой, но затем хотел избыть этот грех, оставаясь целомудренным всю оставшуюся жизнь. Главная тема этого романа — покаяние. Увы, то, что Толстой как писатель совершил в литературе, в этом романе, он не смог совершить в настоящей жизни. Вот какая трагедия! Я очень сопереживаю ему.
Сын Достоевского Алексей был крещен в Старой Руссе, там и сейчас есть дом-музей писателя. К сожалению, Алеша не дожил до трех лет — заболел и умер. Достоевский очень сильно переживал смерть сына, даже хотел бросить писать. В этой сложной духовной ситуации он и поехал в Оптину Пустынь — сопровождал его, кстати, философ Владимир Соловьев. В Оптиной Достоевский побывал у старца Амвросия, и тот его сильно утешил. Своему умершему сыну писатель посвятил образ Алеши Карамазова.
Итак, русский человек всегда тянулся к монахам, к старцам. Это очень характерно для России. Подобного старчества нигде не существует, это очень ценная традиция.
Я тоже хочу спастись. Я принял крещение в том же городе Старая Русса, в том же самом храме святого великомученика Георгия Победоносца, где был крещен сын Достоевского Алеша. Настоятель архимандрит Агафангел меня сразу принял и крестил. Даже не спросил, почему я решил стать православным. Посмотрел на меня и сразу принял. Он спросил, чем я занимаюсь. Я сказал, что изучаю русский язык и литературу. Тогда он подумал и сказал, что начало русской литературы — это «Слово о полку Игореве», и потому он дает мне в крещении имя Игорь. Это было в мае, сразу после памяти святых Кирилла и Мефодия. В Старой Руссе проходил форум, посвященный Достоевскому, и по окончании этого форума я принял крещение. Я считаю это имя знаком того, что мне надо продолжать изучать русскую литературу.

Иером. Адриан: Кроме Вас, есть ли в Японии другие исследователи русской литературы и Православия?

Т. Симидзу: Я являюсь членом японской ассоциации русской литературы. В ней около четырехсот человек, это немало. Конечно, не все из них специализируются именно в литературе — есть и лингвисты, и социологи, и культурологи. Есть отдельно и ассоциация ученых, изучающих русскую историю, их примерно триста человек. Иными словами, ученых, изучающих Россию, ее культуру и историю в Японии довольно много. Но православных христиан среди них очень мало — два-три человека. Поэтому интерес к Православию надо развивать, и в этом я вижу свою задачу, свой крест. У меня большие планы. К сожалению, мы с этими оставшимися православными учеными живем далеко друг от друга, общаемся мало. В своем институте в Кобе я не только единственный православный, но даже единственный христианин. Психологически это тяжело, поскольку нет единомышленников, но церковная жизнь мне помогает. В нашем православном храме в Кобе нет постоянного священника, но по воскресеньям и праздникам приезжает священник из Киото — это в 50 километрах от Кобе. Так что 4-5 раз в месяц у нас проходит служба. Это очень утешает.

Иером. Адриан: Расскажите, пожалуйста, о японской системе образования.

Т. Симидзу: У нас система почти такая же, как в Германии или США. Начальная школа — шесть лет, затем три года — так называемая средняя школа и три года — высшая школа. Это школьное образование — всего 12 лет. Затем институт или университет — четыре года. Затем мастер-курс — 2 года и докторская (PhD) — три года. Это обычная западная система.

Иером. Адриан: Где ваши священники получают духовное образование?

Т. Симидзу: У нас есть одна духовная семинария в Токио при Воскресенском Соборе, который построил святитель Николай. Там сейчас учится то ли три, то ли четыре человека. Всего у нас по всей Японии 55-56 церквей, а священников — 26-27 человек. У вас в одном академическом храме столько священников, у меня это вызывает хорошую зависть.
Уровень образования в нашей семинарии, к сожалению, очень слабый. Хорошо бы, чтобы наши будущие священники приезжали в вашу академию. В советское время более десяти наших священников получили духовное образование в Джорданвилльской семинарии в Америке. Там они и были рукоположены. Два нынешних наших регента окончили регентские курсы при Ленинградской духовной академии, а мой духовник в Японии отец Иоанн, которому уже около 60 лет, сорок лет назад окончил Ленинградскую духовную академию. Потом он учился еще в Греции. А так уже более сорока лет никто не учился в ваших духовных школах.

Иером. Адриан: Японцы, которые придерживаются традиционной для Японии религии синтоизма, являются ли в большинстве своем религиозным народом?

Т. Симидзу: В Японии фактически смешанная религия — наполовину синтоистская, наполовину буддистская. Обычно семья при рождении ребенка несет его в синтоистский храм, а когда кто-то умирает, то совершают погребение по буддийскому обряду. Такое отношение трудно назвать верой, это просто традиция, и поэтому трудно назвать японцев религиозным народом. Но все-таки 80 % на Новый год посещают синтоистский храм, жертвуют туда и молятся о счастье. Император является хранителем религии и в любой праздник он посещает синтоистский храм. Иностранцы, видя эту ситуацию, могут подумать, что японцы благочестивы и религиозны. Но на самом деле, как мне кажется, они ни во что не верят. Никакой активной веры у них нет. Сейчас в школе нет никакого религиозного образования — официальная точка зрения гласит, что религиозное образование в школе может принести только вред. Обряд остался, но его смысл никто не толкует и не понимает.
Несколько лет назад у нас процветали сектанты. Это было очень страшно, все мы помним скандал с Аум Синрикё. Кстати, они все еще действуют, хотя и изменили название.

Иером. Адриан: Можно ли сказать, что поле для христианской миссии в Японии обширно?

Т. Симидзу: Да, я надеюсь на такую миссию. В библиотеке МДА есть учебник японского языка авторства отца Иоанна Сэнумы, предназначенный для русских миссионеров. Отец Иоанн окончил вашу академию примерно 120 лет назад, а потом был ректором нашей японской духовной семинарии.
Наш митрополит Даниил планирует создание монастыря, но пока не нашли подходящую кандидатуру настоятеля или наместника, ведь и сам владыка был простым женатым священником и стал монахом только после смерти жены. Так что у нас совсем нет монашеской традиции. Конечно, нам нужна поддержка Русской Православной Церкви.

Иером. Адриан: Что же, будем надеяться, что русская земля еще подарит вам новых просветителей.

Т. Симидзу: Спасибо большое, ведь Япония очень нуждается в равноапостольных просветителях из России".

Тосиюки Симидзу: «Япония нуждается в равноапостольных просветителях из России»

@темы: Родина, Япония, интересные люди, литература

---

"Мед и клевер" (Hachimitsu to Clover) Масахиро Такада

Не драма! И не-драма неплохая ^^

"В фильме «Мёд и клевер» отражена жизнь студентов художественного колледжа: экзамены и дипломные работы, творчество и самовыражение, любовь и поиск своего «я». Главные герои меняются со временем, взрослеют и продолжают познавать мир. Фильм не ограничен учебой — история наполнена воспоминаниями о прошлом, отношениями с друзьями и коллегами, разнообразными событиями повседневности".

о своем после фильма

Короче говоря, пора уже влюбляться в кого-то!)))

бонус)

Бонус)

Несколько фото Аои Ю, которая там в одной из главных ролей))






(взяты с ее фейсбука.ком)

@темы: кино, Япония

---

Взял у  ~Yasnaya~! Классный тест!

Вы попадете в Город из Сна

Вы сделали шаг за дверь и осмотрелись. Мозаичные улицы, островерхие крыши домов, теплый оранжевый свет фонарей в синеватых сумерках… Вы узнаете этот мир? Это он, тот самый город, который вы видели во сне и о котором мечтали наяву. Здесь все немного не так, как вы привыкли, все – особенное, и, наверно, оттого такое яркое, запоминающееся, прекрасное… Здесь вы сможете часами бродить по улицам, упиваясь ароматом воздуха вашего мира, любуясь этими острыми крышами, деревьями и теплым светом. Или сидеть за столиком в каком-нибудь трактире и смотреть в окно, а может быть, весело болтать со своими новыми друзьями. О да, у вас здесь будет много друзей! Здесь все вас любят, ведь это – мир вашей мечты. Самые могущественные обитатели этого мира станут вашими друзьями. Ваша жизнь наконец-то устроится так, как вам нравится, а не так, как «положено». У вас будет огромный дом со всеми удобствами (никаких средневековых условий, вы предпочитаете жить с комфортом!), приятная необременительная работа, за которую к тому же вам будут платить, и, конечно, приключения! Будет здесь и магия, и необыкновенные явления, и тайны, которые вам предстоит разгадать. Впрочем, все эти интересные события будут случаться с вами именно тогда, когда вы заскучаете от спокойной счастливой жизни; когда же вы устанете, вам предоставится возможность отдохнуть от славных дел и просто пожить в свое удовольствие. Поэтому вам никогда не надоест. Этот мир вы не покинете, и даже научившись свободно путешествовать между мирами (а здесь вы еще и не такому научитесь!), вы всегда будете возвращаться именно сюда. Этот город – ваш дом.

Пройти тест

Очень доволен результатом!)))))

запись создана: 13.03.2009 в 03:36

@темы: приятное, тесты

---

"Полночное солнце" или "Песня солнцу" (Taiyô no uta) Norihiro Koizumi

И снова грустный фильм... Хотя у меня уже вырабатывается иммунитет к драмам , и поэтому я умудрился цинично напевать во время одной из музыкальных минут с пением главной героини простое и доброе слово "хачапури" (вот уж не знаю, почему и при том - это слово, наверно, некий защитный механизм включился))))
А вообще и этот фильм также рекомендую к показу по ТВ РФ...

"Шестнадцатилетняя Каору больна редкой болезнью — ей нельзя появляться под солнечным светом. Днем она спит, а ночью играет на гитаре свои песни недалеко от железнодорожной станции. Но ровно в 4.40 она должна быть уже дома — до восхода солнца.
Однажды, из своего окна она видит юношу с доской для серфинга. С того момента она ежедневно наблюдает за тем, как он и его друзья рано утром собираются на океан. Привычно играя ночью на станции, она вдруг видит того парня, проходящего мимо, и решает не упустить свой шанс и догнать его".

Момент "догнать его" очень рассмешил)) И я с трудом разобравшись, как встроить внешние субтитры в фильм, и даже пытаясь прописать время субтитров для этого отрывка, все-таки делюсь с миром:

Прим. к видео

(но если иметь в виду контекст, то там во всем фильме - ничего неприличного)) не подумайте! ^^)

Кстати, кто уже посмотрел, скажите, что это за город там показан, в котором они гуляли ночью? Красиво!..

@темы: кино, улыбка))), Япония, грустное, романтичное

---

"Ребята" (Kids) Tatsuya Hagishima

Неплохой.
Иногда при просмотре этих фильмов создается ощущение, что режиссеры еще неопытные и что у них еще будут шедевры; ценю задумки... Вот это могу сказать и по отношению к "Ребятам".

"Такео повстречал неприметного, тихого паренька, только что переехавшего в их город, в своей любимой закусочной. Не поверив своим глазам, он увидел как тот передвинул солонку, не прикасаясь к ней. Позже Такео узнал, что это не единственная способность его нового знакомого. Оказалось, что Асато может излечивать любые раны, но только лишь, перенеся их на свое тело. Впервые Такео почувствовал, что он должен защитить этого странного, не ценящего свою жизнь ни на грош, новообретенного друга".

Удивил немного такой момент (среди прочих). Такео (Хироши Тамаки, который был в главной роли в "Просто я люблю тебя", но тут его не узнать - противоположный характер)) чинит детские качели. Приходит его друг: подумал и взялся тоже помогать, убирать мусор с площадки. Через некоторое время их находит общая подруга Шихо (Чиаки Курияма, которая играла в "Убывающая луна", кстати, и в "Убить Билла"! ^ ^ ^ ^), посмотрела на них и принялась молча выдергивать сорную траву)) Потом все это разукрасили, и получилась хорошая детская площадка (в которую тотчас и набежали дети). И это выглядело так естественно... Молодцы ^^

З.ы.

для читателей моего дайри

Извините, что заполонил свой днев этими фильмами. Поверьте, сам не ожидал)) К тому же у меня намечается просмотреть еще фильмов 20 и еще примерно столько же буду искать, где скачать)) Даже не знаю, что с этим поделать... Придется вам терпеть, наверно

@темы: кино, улыбка))), Япония

---

Мальчишка в глубине твоей души… Капитан

Не все помнят его лицо – взгляд Капитана чаще всего обращен в бесконечные морские дали, куда-то за линию горизонта. А временами его и вовсе не видно – ушел в очередное плавание… Дело в том, что любознателен он и жаден до новых знаний. Твой Капитан не даст тебе заскучать и покрыться тиной – он не любит сидеть на месте и не выносит интеллектуальную лень. Как минимум выпихнет тебя болтаться по волнам «гиперпространства». Интернет с его океаном ссылок – его маленькая слабость (точнее – большая страсть). Однако стоит удерживать его от бесцельного плавания круглые сутки, поставив перед Капитаном четкую, конкретную цель и помочь держать курс, а целеустремленность и энтузиазм у него с собой…

Пройти тест

А для девчонок от того же автора тут

Прим.

Посоветовала  Элен Олуэн

@темы: улыбка))), тесты

---

"Быть с вами" (Ima, ai ni yukimasu) Нобухиро Дои

Очень понравился этот фильм. Я не знаю... если японцы в большинстве своим или чуть меньше или чуть больше меньше такие, как герои это произведения, то Япония... то ее стоит открывать...)

"После смерти Мио ее муж и шестилетний сын остаются совсем одни. Муж думает, что жена умерла из-за его дурного характера и слабого здоровья, а сын винит в смерти матери себя. Мать оставила сыну книжку, в которой написано, что она отправилась на далекую звезду.

Однажды вечером, во время прогулки, отец и сын замечают под деревом женщину, которая прячется от дождя. Внезапно они понимают, что это, возможно, Мио. Женщина не помнит, откуда она и кто она, но она начинает играть роль умершей Мио. Мальчик считает, что книжка, которую он нашел — это машина времени, от которой зависит присутствие рядом этой женщины, и он очень боится потерять ее".

Но грустно, конечно... но не настолько, как "Я просто люблю тебя" (кстати, по сценарию или книге того же автора - Такудзи Ичикава (интересно, это все же мужчина или женщина? мне имя пока ни о чем не говорит^^)) и "Небо любви"...)

скачать

@темы: кино, вопросочное, любимое, Япония, любовь, романтичное

---

"Небо любви" (Koizora) Натсуки Имаи

Скачал очередное девочковское кино)) Но уже так себя довел им, что на этот раз пустил слезу (у японцев что одни драмы??))

Все начинается, как в глупых историях. Глупая девушка влюбляется в глупого парня (о, он к тому же перекрашенный [черноволосый японец!] в лохматого блондина, тьфу! ^^ но потерпите: он исправится), и это взаимно, романтика, близость, беременность... Но вот что тут начинается! Этот парень молодец и она тоже! Поведение ответственных людей... А потом... А дальше... А еще дальше... о...
Я до сих пор не пойму: неужели у них (у японской молодежи) порядочные герои в моде (я ж уже 3-й молодежный фильм посмотрел)?.. Мне это нравится!
Много красивых моментов, поэзии...

Перед просмотром не забудьте взять ведёрко для слез...^^

Бонус

Бонус

Исполнительница главной роли, актриса Арагаки Юи:

кстати, фоты у нее встречаются гораздо менее удачные, на мой взгляд.
так же случайно заметил)), у нее в facebook поклонников намного больше (13316), чем, например, у суперкрасавицы Куроки Меиса (1313), сыгравшей в "Я просто люблю тебя" и красавиц: Аои Миядзаки (2565), замечательно сыгравшей там же, и Риисы Нака (113), озвучивавшей "Девочку, покорившую время"...
Жужас, чем я занимаюсь в последнее время...
^^

@темы: кино, ле жён фийки)), вопросочное, Япония, грустное, романтичное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Любимое уравнение профессора" (Hakase no aishita sûshiki) Такаши Коизуми

Хороший фильм. Если бы у нас в школе так преподавали математику, я бы стал математиком... я уж не говорю о дружбе с таким профессором...)

"История о добром и щедром профессоре, 10 лет назад попавшим в автомобильную аварию, после которой в его памяти стали удерживаться события не более чем 80 минут. В его жизни появляются два человека: домработница и ее десятилетний сын Рут.
Со временем они начинают понимать красоту, скрытую в цифрах, их завораживает любовь профессора к математике. Мало-помалу они начинают исследовать фантастический мир математики, чисел, уравнений, мир, наполненный любовью, теплотой, чистотой и красотой. Он помогает им понять радость бытия, радость того, что они живы…"

Скачал тут в торрентсах.

@темы: кино, Япония, интересное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"В своё время предпринимателя Уильяма Билла Льюитта, построившего в 1947 году на одолженные деньги городок дешёвых односемейных домов Льюитт-таун в 50 км от Нью-Йорка, никто не принимал всерьёз. Власти были против (требовалось изменить ряд законов), но дело спасла вырвавшаяся у Льюитта фраза: «Если у человека есть дом, он никогда не станет коммунистом».

К концу жизни Льюитта называли «строителем американской мечты», «изобретателем американского пригорода». В США массовое переселение в пригороды породило «бэби-бум», длившийся 20 лет.

США 1947 года были не богаче России 2009-го. Автомобилизация там как раз перевалила за 60% – как в сегодняшней России. Мы дозрели до повторения американского опыта. Или до возвращения к своему – историческая Россия всегда была 1–2-этажной. Технологий дешёвого односемейного строительства для нашего климата – две дюжины на выбор, но осуществить замысел будет сложно, ибо под ударом окажутся интересы огромного строительного бизнеса, заточенного на максимально дорогие бетонные многоэтажки. Переломить ситуацию удастся лишь при наличии твёрдой политической воли на самом верху".
www.lgz.ru/article/10280/
decalog.livejournal.com/80085.html

Просто мечтаю жить в частном доме... И вообще замечаю, что часто их рассматриваю...)

@темы: история, актуальное

---

"Убывающая луна" (Kagen no tsuki) Кена Никаи (Ken Nikai)

Начал знакомство с современным японским кино (не считая Такеши Китано год назад (кстати, не нравится пока, кроме "Кикуджиро"). Скачал Убывающую луну, и еще пара фильмов качается для начала)) Пока видел мало фильмов этой страны, с которыми мог бы сравнить. Странный.. Часто менял мнение во время просмотра от "хороший" до "бред" (до сих пор не могу определиться - где-то посередине ближе к "хороший")). Во всяком случае любопытно было: что же дальше? Кстати, действительно, как и читал, японцы принимают христианство, но и от языческих идей не отказываются (подробнее), вот и рождаются странные сюжеты (см. яркий пример - сюжет "Крестового похода Хроно")... Ладно, пока я очень мало знаю, воздержусь от разных утверждений...

А фильм грустный (но с хорошим концом)), интересный (там наряду с прочим школьники помогают девушке-призраку вернуться в свое тело, которое находится в больнице под капельницами, а не тосковать в потустороннем мире по одному умершему парню-музыканту, тем более что у нее есть, в общем-то, не самый плохой парень, раскаивающийся в своих изменах ей ^^), но, пожалуй, посмотрю-ка новую экранизацию одной книги Джейн Остин... а то так много иного для души сразу тяжеловато будет... Европа мне ближе все-таки

 

@темы: кино, иное, Япония, интересное

---

"Coeur de Pirate" ("Сердце пирата")

Примечание

Познакомился благодаря  Юинард

"Coeur de Pirate — это канадская девушка с пианино, поющая по-французски. Обратил я на девушку внимание благодаря ее фотографии, размещенной на одном из многочисленных блогов, посвященных миролюбивой инди-музыке. Согласитесь, 18-летняя симпатичная девушка, обильно покрытая татуировками, как какой-нибудь заправский дальнобойщик или на крайней случай Эксл Роуз, не самое частое явление в блогах о миролюбиво настроенной инди-музыке. Скачав альбом был рад обнаружить, что помимо татуировок у 18-летней Беатрис Мартин (а именно так зовут нашу героиню) есть еще и куча пресимпатичнейших песен исключительно весеннего настроя — как раз то, что каждый уважающий себя доктор прописывает для прыгания по ручейкам и разогревания старых косточек на дружелюбном весеннем солнышке..." r0man0id.livejournal.com/28562.html

Еще пару песен (только аудио)

Printemps

Berceuse
 

@темы: Французия, музыкальное, романтичное

---

"Девочка, покорившая время" (Toki o kakeru shojo) Мамору Хосода

Посмотрел сегодня этот мультфильм. Спасибо  Чаи за рекомендацию! Вот что мне нравится из аниме!))

"У старшеклассницы Макото не задался день: контрольная написана скверно, на уроке домоводства сгорела темпура, на перемене ее сшибли с ног; после уроков она относила анкеты и растянулась в лаборатории. И, в качестве эффектного завершения дня, у Макото отказал тормоз на велосипеде, причем выяснилось это как раз на железнодорожном переезде, когда поезд уже подходил… Если бы этот день пошел как-то иначе! Если бы можно было хоть что-то переиграть!.."

Но более всего был покорен актрисой Риисой Нака, которая озвучивала главную героиню Макото (вот какой плюс у лицензионных дисков - в них бывают приложения с интервью!))... Вот отрывок записи конференции, в котором отвечает на вопрос нарядно-красивая 17-тилетняя (на тот момент - 2006 год) Рииса))) Солнечная девочка!

* *

Всё! Я филояпонец!


И видеоклип с диска прилагаю))



Просто послушать можно тут

Поет Ханако Оку. Композитор Киёси Йошида.
 

@темы: кино, улыбка))), [ОД], любимое, Япония, красивое, аниме, музыкальное, романтичное

---

для пользователей бесподобной Mozilla Firefox)

Не так давно установил в свою Мозиллу 2 дополнения. Очень доволен.

"Надоела навязчивая реклама в Интернете, которая часто загружается дольше всего остального на странице? Установите Adblock Plus и избавьтесь от нее навсегда!"

Video DownloadHelper. С помощью него можно закачивать все и отовсюду: музыку, видео вконтакте, ютубе и много где.. А при надобности еще и конвертировать файлы во время загрузки файлов!

Может, у кого тоже есть рекомендации?)

@темы: вопросочное, полезное, интернет

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра